Пенсионная реформа

08.04.2019

Как упекают пенсионеров ради квадратных метров в «дома престарелых».

Дело гражданки Ларионовой. Расследование правозащитников при поддержке члена «Комиссии по безопасности», депутата Московской городской Думы фракции КПРФ, Николая Зубрилина.

По подсчётам специалистов почти 23% российских пенсионеров потенциальные жертвы «чёрных риэлторов». Что с каждым из них может произойти? Сотрудник государственного, якобы, Фонда соцзащиты в обмен на отписанную организации квартиру обещает устроить в престижный дом престарелых. Подставной доктор по телефону сообщает об ужасающих анализах и предлагает доставить на дом спасительные препараты. Представляясь госслужащим из Пенсионного фонда РФ, аферист выуживает реквизиты банковских карт для выплаты несуществующей компенсации. «Черный риэлтор», оформляя пожизненную ренту, подсовывает на подпись договор «Купли-продажи». Подобных схем — масса. Ну, а уж если в дом к пожилому человеку пришел соцработник, который никогда таковым не был, сценарий может оказаться и вовсе непредсказуемым.

Последние месяцы своей жизни москвичка Людмила Николаевна Ларионова, 1929 года рождения, провела в центре «Долголетие», проще говоря, в доме престарелых. Сюда женщину определили против ее воли и, если верить документам, в состоянии недееспособности. На этом, собственно, история могла бы закончиться. Но для человека с подобным диагнозом Ларионова оказалась на редкость здравомыслящей. Ни выйти из своего нового обиталища, ни позвонить она не могла, но каким-то чудом сумела передать «на волю» записку с просьбой о помощи:

«Пожалуйста, спасите меня. Я не понимаю, где я, и кто меня сюда привез. Я хочу к себе домой, умоляю — помогите».

Почерк неровный, строчки плывут, позже выяснилось, почему: в «Долголетии» у пенсионерки забрали очки. Паспорт, к слову, тоже.

В начале июля 2018 года записка попала в Общественный комитет по защите от квартирного рейдерства, и его комиссары отправились для начала на квартиру Ларионовой. Сразу стоит пояснить, почему в деле появилась именно эта организация. Не секрет, что в казенные дома одиноких стариков часто определяют люди, заинтересованные в их жилплощади. Возникло подозрение, что случай Ларионовой как раз из таких. И, действительно, в своей квартире на улице Мельникова в районе станции метро «Пролетарская» она не появлялась с осени 2017 года. Соседи, все как один, рассказывали, что Людмила Николаевна была женщиной не по возрасту активной, закалки суровой, выглядела гораздо моложе своих лет, занималась общественной работой, а признаков слабоумия не проявляла вовсе. После ее исчезновения соседи предположили, что Ларионова угодила в психушку. Позже предположение подтвердилось.

Но злоключения женщины начались гораздо раньше, когда после смерти мужа она осталась совсем одна. Именно в то время на горизонте неожиданно появилась (не родная) племянница. Людмилу Николаевну всплеск «родственных» чувств практически чужого человека откровенно удивил. И малознакомой родственнице было категорически отказано. Однако та проявляла поразительную настойчивость. Пенсионерке пришлось писать заявления в полицию с просьбой оградить от настойчивых вторжений в ее личное пространство (не родной) племянницы. «Ограждать» никто не ринулся, а в жизни Людмилы Николаевны тем временем появилась еще одна дама — совсем не назойливая, скорее даже заботливая, — соцработник. И она уже имела к пенсионерке доступ постоянный и беспрепятственный.

Что и как между ними происходило, остается лишь догадываться. Но вскоре Ларионова, действительно, попала в психиатрическую клинику. Дальше Нагатинский районный суд признает Людмилу Николаевну недееспособной, опекуном над ней назначают упомянутую выше даму-соцработника. Екатерина Тимофеева, именно так ее зовут, сама подала заявление об установлении предварительной опеки. В распоряжении начальника районного отделения соцзащиты на этот счет говорится, что Тимофеева может обеспечить недееспособной необходимые условия содержания и проживания, а последняя нуждается в государственной защите.

Надо полагать, эту самую защиту от лица государства и взяла на себя соцработник, решив для начала избавить пенсионерку от непосильных тягот по содержанию квартиры.

Ее не особенно смущал тот факт, что за Ларионовой по закону сохраняется право пользования жильем на время опеки.

Реализовать это право взялись посторонние люди, оформив квартиру пенсионерки в пожизненную ренту. Выписка из ЕГРН (копия имеется в распоряжении редакции) подтверждает факт перехода собственности, ранее принадлежавшей Ларионовой, в равных долях Константинову Роману и Тимофееву Денису. Один из них является мужем выставленной за порог племянницы, другой женат на соцработнике и опекуне Тимофеевой. Были все четверо в сговоре изначально или спелись в процессе — можно только предполагать. Но в «Долголетие» Ларионову предприимчивые дамочки доставили вместе, представившись сестрами. Меньше года ушло на всю операцию, после которой у пенсионерки началась совсем другая жизнь.

 

Чтобы попасть в центр «Долголетие», комиссарам Общественного комитета пришлось подключать полицию и предъявлять копию заявления о похищении человека, направленного в Следственный комитет РФ. Наконец, Елене Моставичене, именно она представляла правозащитников, удалось в присутствии свидетелей пообщаться с Ларионовой.

— На человека в недееспособном состоянии она совсем не была похожа, — рассказывает Елена. — Так понимающе, даже иронично заулыбалась, когда я начала спрашивать ее про какие-то даты, факты биографии. Прекрасно понимала, что мы проверяем, насколько она адекватна. А сама мыслила настолько логично, что молодой позавидует.

К тому времени Ларионова уже догадывалась, почему ей пришлось сменить адрес, а от правозащитников узнала подробности: о договоре пожизненной ренты и о людях, с которыми его подписала. Про Константинова с Тимофеевым женщина без тени сомнения говорит, что в глаза их никогда не видела, и даже имен не слышала.

— Я спрашиваю, — продолжает Елена Моставичене, — а вы у нотариуса были, помните? Она отвечает мне возмущенно: я из ума еще не выжила — свою единственную квартиру незнакомым мужикам отписывать по доброй воле. Я вообще не понимаю, что здесь делаю, и как оказалась.

И тут всплывает еще одна любопытная деталь: из памяти пенсионерки выпал совершенно конкретный временной отрезок, как раз тот, когда ее лишили жилья и перевезли в «Долголетие». Чем и как обрабатывали Ларионову, доподлинно неизвестно, но очень похоже, что без «обработки» не обошлось. О том, чтобы забрать Людмилу Николаевну из центра, речи не шло. Она теперь целиком зависела от опекуна, а для опекуна была материалом уже отработанным. По телефону правозащитникам удалось связаться с племянницей, которая изложила собственную версию событий: оказывается, Ларионова сама решила оформить договор пожизненной ренты, после чего исключительно по доброй воле отправилась в психиатрическую лечебницу. Там достаточно быстро пришла в состояние полнейшей неадекватности, что и зафиксировала судебно-медицинская экспертиза.

Складно, на первый взгляд. Но есть, как минимум, три вопроса: если Ларионова действительно была не в своем уме, как нотариус мог подписывать с ней что-либо в принципе? Ведь любой, оформленный в таком состоянии документ является недействительным. Если же договор ренты женщина заключала осмысленно, почему оказалась в клинике едва ли не на следующий день? Резко помутился рассудок? Между тем пожизненная рента подразумевает право собственника жилья проживать в нем до конца жизни, получая при этом оговоренную плату и уход. Именно этот момент совсем не устраивал другую сторону.

Вмешательства правоохранительных органов Людмила Николаевна не дождалась. Из СК, куда, напомню, обращались правозащитники, заявление было переброшено в полицию, затем и вовсе — участковому. Наконец, из ГУ МВД РФ по Москве пришел отказ в возбуждении уголовного дела ввиду «отсутствия события преступления».

В канун 2019 года Людмила Николаевна Ларионова скончалась. Это случилось буквально за несколько дней до того, как истек срок опеки над ней.

Опека, как выяснилось, была временной. Но зато с результатом потрясающим — с целой квартирой, которую можно будет и продать, и занять, и поделить.

И напоследок важная деталь: в Центре социального обслуживания «Южнопортовый» нам сообщили, что Екатерина Тимофеева никогда не работала у них. Подлог мог вскрыться еще на старте. Ведь к недееспособной подопечной должны были приходить с плановыми проверками сотрудники районного отдела соцзащиты, и не только контролировать, как соблюдаются права и законные интересы пенсионерки, но и обеспечить сохранность ее имущества, — все это зафиксировано в распоряжении об установлении опеки. Видимо, не дошли.

Остается лишь гадать, сколько поддельных документов фигурирует в деле Ларионовой и была ли она единственной жертвой «соцработника».

P.S.

Почти 23% российских пенсионеров потенциальные жертвы «чёрных риэлторов».

Пресс-служба Кировского МО МГО КПРФ г.Москвы,                                                                               (материал из открытых источников интернет-сети).

Обратная связь