После всех пертурбаций, которые совершило государство за последние несколько лет в пенсионной реформе, пожалуй, единственной надеждой россиян на достойную старость оставались негосударственные пенсионные фонды (НПФ). Те, кто успел перевести туда свои накопительные части пенсий до начала бесконечной эпопеи с их «заморозкой» (мораторий на эти взносы, напомним, продлен теперь уже до 2021 года), искренне верят в получение прибавки, которая позволит им хоть как-то свести концы с концами.
Однако суровая экономическая реальность накладывает на эти радужные планы свою невеселую резолюцию.
Так, исследование Ассоциации НПФ и Научно-исследовательского финансового института (НИФИ) свидетельствует: по итогам IV квартала 2018 года прибыль от вложений будущих пенсионеров может снизиться до 5,22%, а в перспективе на первый квартал 2019 года этот показатель рискует упасть еще ниже — до 5,12%. Это даже хуже, чем у государственной управляющей компании Внешэконмбанка (которая, судя по итогам 2018 года по расширенному портфелю накоплений, приумножила деньги будущих пенсионеров на 6,07%).
В то же время председатель Центробанка Эльвира Набиуллина предположила, что в конце марта рост цен в годовом выражении достигнет уровня в 5,5−6%. Иначе говоря, речь идет о том, что все будущие пенсии россиян просто-напросто «сожрет» инфляция. Такие результаты хозяйствования, уверены авторы исследования, станут серьезной преградой на пути привлечения в частные фонды новых клиентов.
Главная причина такого развития событий, считают эксперты, заключается в том, что доходность фондового рынка в принципе падает.
— Несущественное повышение ставок наблюдается только последние полгода, — говорит «СП» заместитель генерального директора Негосударственного пенсионного фонда «Открытие» Денис Рудоманенко. — Но до этого они практически непрерывно снижались с начала 2015 года. Ключевая ставка снижалась с 17% до 7,25%, соответственно на рынке все это время сохранялась общая тенденция снижения доходностей. Кроме того, конечно, внешний фон, в первую очередь, санкции, провоцируют серьезную волатильность рынка, включая рынок госдолга. Индекс ОФЗ Мосбиржи за 2018 год показал прирост всего в 2 с небольшим процента, а в сентябре просадка рынка ОФЗ достигала 3%. Так что в целом картина вполне закономерна.
«СП»: — Что конкретно нужно сделать, чтобы доходность НПФ повысилась? И что, соответственно, может этому помешать?
— Во-первых, нужно, чтобы всё-таки заработал новый механизм индивидуального пенсионного капитала (ИПК). Потому что сейчас проблема эффективности накопительной системы не в том, что фонды мало зарабатывают, а в том, что граждане на сегодняшний день практически не имеют общедоступных инструментов для пополнения счетов. Если раньше система пополнялась деньгами, которые выплачивались в виде страховых взносов работодателем, то сейчас такая возможность есть только в рамках частных и корпоративных добровольных программ, т.е. вне накопительной системы.
Собственно, реформа ИПК как раз и направлена на то, чтобы дать доступ к такому инструменту всем гражданам и сделать его максимально удобным с операционной точки зрения. Другой составляющей реформы должна стать прозрачность и устойчивость системы. Устойчивость, в том числе и в законодательном плане, ведь средства в рамках ИПК будут принадлежать не государству, а самим участникам системы, их нельзя будет, например, заморозить. А доверие к системе откроет возможности для долгосрочного планирования, что, безусловно, заметно повысит эффективность инвестиций.
«СП»: — А как насчет соотношения пока далеко не впечатляющих соотношений показателей инфляции и доходности НПФ на рынке? Здесь что можно исправить?
-Уже довольно давно существует предложение по расширению инвестиционной декларации по НПФ, что позволило бы им за счёт грамотной диверсификации рисков где-то получать чуть больше, чем, например, просто ставка по депозиту. Все это упирается в новые принципы контроля за деятельностью НПФ со стороны Центрального банка. В частности, в механизм стресс-тестирования, заработавший 2 года назад, который, призван постепенно заменить устаревшие правила с перечислением, чего сколько можно, на риск-ориентированный подход, когда ограничения на портфель определяются структурой обязательств НПФ, а не стандартным набором правил под одну гребенку. И тем самым, по сути, дать НПФ больше возможности заработать для своих клиентов, не принимая при этом необоснованно высоких рисков.
«СП»: — А сейчас у нас какое положение?
-Сейчас некое промежуточное состояние, когда у нас работает и стресс-тестирование, и формальные ограничения по типам вложений к структуре активов. Банк России уже неоднократно говорил: как только риск-ориентированный подход будет развернут в полной степени, эти ограничения потихонечку начнут снимать. Думаю, это как раз и будет тот момент, когда фонды смогут более комфортно себя чувствовать в своих стремлениях обогнать инфляцию. По моим оценкам, это произойдёт, параллельно с реформой ИПК, в течение ближайших полутора-двух лет.
Напомним, концепцию ИПК сейчас активно разрабатывает Минфин совместно с Центробанком. Как говорила Эльвира Набиуллина, его внедрение в самое ближайшее время является приоритетом, поскольку именно индивидуальный пенсионный капитал, по ее словам, «должен вдохнуть новую жизнь в систему пенсионных накоплений». Первый вице-премьер, министр финансовАнтон Силуанов ранее заявил, что рассчитывает на запуск механизма ИПК уже с 2020 года.
Однако взятый государством в вопросах пенсионной системы курс, полагает ряд экспертов, в корне не верен и ни к чему хорошему не приведет.
— Когда мы говорим о реформе, — заявил «СП» проректор Академии труда и социальных отношений Александр Сафонов, — это значит, что мы кардинально меняем всю сущность системы. Но вместо этого был выбран не самый лучший вариант, который, образно говоря, «подморозил» всю систему вместо действенного решения проблем. Конечно, можно быстрым наскоком попытаться изменить расходные обязательства пенсионного фонда России, что, собственно, и было сделано при повышении возраста выхода на пенсию. Но это не более чем временная передышка. И через 4−5 лет все проблемы, которые, собственно, и потребовали такого быстрого реагирования, вновь встанут в полный рост. Это же не пенсионная реформа как таковая, а всего лишь изменение одного-единственного параметра. Так что волей-неволей все равно придется возвращаться к разговору о том, почему же система до сих пор неэффективна.
Чтобы преодолеть кризис российской пенсионной системы, уверен эксперт, необходимо отказаться от балльной формулы расчета пенсий, значительно повысить МРОТ и изменить систему страховых взносов. Эту идею, кстати, Александр Сафонов совместно сфинансовым омбудсменом Юрием Ворониным и профессором ВШЭ Евгением Гонтмахером уже озвучил в ходе научного семинара «Политика активного долголетия и пенсионные реформы» Института социальной политики НИУ ВШЭ 28 февраля.
Вкратце суть изменений состоит в следующем. Для начала нужно объединить все три внебюджетных фонда по социальному страхованию (ПФР, ФОМС и ФСС) в единый фонд социального страхования. При этом контроль над средствами организации не должен осуществляться государством единолично. Право голоса должны получить профсоюзы работников и предприятия, а правительство станет лишь одним из участников общего обсуждения.
В результате у каждого жителя страны появится единый страховой полис с минимальной программой по каждому виду страхования, от которой нельзя отказаться, поскольку человек не должен остаться без какого-либо вида социальной защиты. Вместе с тем, любой тип страхования можно будет «усилить» в зависимости от желаний и потребностей каждого гражданина.
Вместо балльной систему расчета пенсий предлагается внедрить платежи с каждой зарплаты работника в выбранном им самим диапазоне (предварительно — от 11% до 25%). Накопленные таким образом за десятилетия деньги и вернутся потом гражданам в виде пенсий.
Одновременно с этим россияне получат право выходить на досрочную пенсию, как это уже происходит в ряде европейских стран. Минимальный рабочий стаж, учитывая зарубежный опыт, можно будет установить на уровне 20−25 лет, чтобы при желании гражданин мог выйти на пенсию уже в 47 лет. Если такого формального стажа не будет хватать, его можно будет докупить за отдельную плату.
— Все это, — говорит Александр Сафонов, — позволит повысить эффективность всей системы социального страхования в России и прекратить систему перекрестного финансирования. Потому что такой уникальной ситуации, когда разные категории плательщиков платят в фонды страхования разные суммы, при этом претендуя на получение одинаковых пенсий, нет ни в одной стране мира.
«СП» — А чем это плохо?
— Представьте ситуацию, когда правительство говорит — вне зависимости от того, сколько вы положили в банк, 200 рублей, 400 рублей или больше, вы все получите потом одинаковую выплату. О какой экономике тут можно говорить? Тем не менее мы такую практику сформировали. Но фонды пенсионного и социального страхования — это не инструменты борьбы с бедностью. Они созданы лишь для того, чтобы выплачивать определенное социальное возмещение в силу сложившихся событий. Тем более что ситуации у всех бывают разные. Кто-то, например, работает как самозанятый, и не имеет сегодня никакой возможности платить эти взносы. Да и работают люди по-разному. Кто-то заработал сегодня много, а завтра мало. Но для пенсионного фонда это все сейчас не имеет никакого значения.
«СП»: — Действительно, ситуации бывают разные. Например, в России есть внушительная категория людей, вынужденная, в силу разных обстоятельств, сразу со школьной скамьи идти работать, причем на низкооплачиваемые вакансии. Для этих людей в предлагаемых изменениях предусмотрены какие-то гарантии?
— Начнем с того, что и сейчас это проблема номер один. Мы говорили о том, что одна из существеннейших проблем, не позволяющих сбалансировать пенсионную систему так, как хотелось бы, заключается в том, что определенное количество людей не имеет достаточного стажа в силу того, что их трудовые отношения не оформлялись. И не потому, что люди были самозанятыми, а потому, что просто отношения не оформляются, потому что экономика теневая. И в результате человек работает-работает, а потом, если доживет, получает минимальную социальную пенсию.
«СП»: — Как эту проблему предлагаете решать?
— Единственный способ — государство должно предложить два варианта. Первый — изменять условия, при которых человек, попадая в такие условия, может заплатить за себя сам. То есть тот самый выкуп стажа, что мы и предложили. При этом мы должны исходить из того, что минимальная пенсия не должна быть меньше прожиточного минимума. Вот из этого и надо рассчитывать. Второй путь — государство должно менять экономические условия, которые приводят к таким теневым ситуациям. Если государство платит низкие зарплаты бюджетникам, тогда надо менять принцип пенсионного обеспечения. Он не должен быть страховым, потому что при таких заработках накопительная система невозможна. Мы 3 года назад рассчитали, что человек, получающий зарплату на уровне МРОТа, должен иметь 128 лет стажа, чтобы накопить на пенсию в размере прожиточного минимума.
«СП»: — Так, а здесь как быть?
— С нашей точки зрения, государство должно разделить людей по определенному принципу. Например, работник в обычной страховой системе, когда за работника платит работодатель, как сейчас. И вторая часть — обязательства государства, когда пенсия становится составляющей социального пакета, независимо от размера зарплаты (которая по закону не может быть ниже МРОТа). Но тогда пенсия должна быть как в СССР — распределительная, в зависимости от, например, должности, занимаемой в последние 10 лет трудового стажа.
«СП»: — Насколько же велика вероятность того, что Минфин или Минтруд возьмутся за реализацию этих идей?
— Минфин, скорее всего, никаким реализатором так и не станет. Его задача другая. Он решает ситуацию с балансом доходов и расходов федерального бюджета. И сейчас, как кажется Минфину, он этого добился. Минфин — бухгалтер. Есть деньги, я плачу, нет денег — до свидания. Это функционал как раз Минтруда. Он должен тут действовать. Но сложно сказать, насколько они готовы, потому что известный «закон чиновника» гласит: не ищи себе поручений. Иначе говоря, есть поручение — чиновники работают. Нет поручений — они ничего не делают. Так что инициативы от них ждать не приходится.
Но вспомните, в прошлом году Михаил Шмаков (председатель Федерации независимых профсоюзов России — авт.) выходил к президенту с предложением создать совет по пенсионной реформе. Потому что по мнению профсоюзов и работодателей вопрос с пенсиями еще не решен. Им надо заниматься и не сбрасывать со счетов еще как минимум двух участников процесса «донастройки» пенсионной системы.
Мы, как эксперты, обозначили, что надо делать. А дальше — уже вопрос переговоров. Вопрос времени, конечно, стоит. Но хочется, чтобы это было сделано последовательно и с логикой. Потому что само по себе, например, объединение социальных фондов на старой платформе ничего не даст. Тут нельзя, как говорится, ни одного слова из песни выкидывать. Но, повторюсь, альтернативных решений попросту нет. По одной простой причине — все другие варианты уже пробовали, ничего не получается.
Комментарий редакции: Всё изложенное однозначно свидетельствует о крахе политики, проводимой исполнительной властью. Вместо обещанного повышения уровня благосостояния пенсионеров мы видим обратное. Дело дошло даже до фактического обесценивания частных пенсионных накоплений! Всё это является основанием для отставки нынешнего кабинета министров. Вместо этого нынешний состав правительства до сих пор продолжает функционировать. Что же, держа на ответственных постах лиц, доказавших своё намерение решать проблемы путем грабежа народа, а также предлагая новые антисоциальные рецепты, верхи сами провоцируют нарастание протестных настроений. И после этого еще раздувают психоз, когда народ начинает возмущаться несправедливостью! Что же, сами довели ситуацию до взрыва. Поэтому нечего перекладывать ответственность за содеянное на кого-либо.