В середине 19-го века основоположники марксизма и их последователи были полны уверенности, что логика истории на их стороне, что рабочий класс Европы неизбежно, будучи, по определению, могильщиком капитализма, его похоронит уже в ближайшем будущем. Там, где он высоко развит, т.е. в нескольких странах Европы и США. И тотчас приступит к процессу уничтожения частной собственности и государства, начиная с капитала. Поэтому объединение революционных рабочих Европы, созданное Марком и Энгельсом в 1864 году, было ими мотивировано названо Коммунистическим интернационалом, а различные течения сторонников социализма получили в Манифесте нелицеприятные характеристики.
Но на практике пролетариат Европы в лице его вождей не спешил стать на позиции марксизма как строго научного учения. Вожди Первого интернационала в своей среде столкнулись с раскольнической деятельностью социалистов и анархистов, таким, как Бакунин, Лассаль и др. И в составе вождей «Парижской коммуны» марксисты были в меньшинстве.
После вынужденного роспуска Первого интернационала создаваемые национальные партии рабочего класса тяготели именно к социализму, а не коммунизму с его классовой радикальностью. Ни одна рабочая партия Европы не приняла при своем учреждении название коммунистической. И, уверен, не только из-за опасения репрессий со стороны властей, ненавидевших коммунизм, но из-за симпатии учредителей именно к социализму и социал-демократизму (социалистической демократии).
Учрежденный в 1879 году Второй Интернационал по факту был объединением не коммунистических, а социалистических и социал-демократических партий. Поэтому, думаю, в последней трети 19-го века Ф. Энгельс предложил взять на вооружение термин социализм и социалистическая демократия, имея в виду позицию Маркса и свою в «Критике Готской программы», где речь идёт о революционной фазе коммунизма.
Соответственно и в России в 1903 году была учреждена не коммунистическая, а Российская социал-демократическая рабочая партия – РСДРП. Из 43 делегатов Съезда твердых марксистов, сторонников Ленина, оказалось неустойчивое и незначительное большинство, что, однако, позволило Ленину войти в руководство новой партии и её центральный орган газету «Искра».
Сторонники Ю. Мартова обозвали сторонников Ленина «большевиками», имея в виду, что они не демократичны, в отличие от мартовцев, получивших соответственно в партийной литературе название «меньшевики».
Вскоре после Съезда Г.В. Плеханов закономерно перебежал к меньшевикам. Ленина вывели из состава Центра и изгнали из «Искры». Произошёл раскол, но пока внутри единой организации. Сторонники Ленина, оказавшиеся в меньшинстве, тем не менее сохранили за собой якобы уничижительное прозвище «большевики». А после окончательного раскола в 1912 году в название своей партии вставили строчную букву — РСДРП(б).
Сторонники Плеханова и Мартова не последовали их примеру, и называли свою партию, вынуждено образовавшуюся после учреждения в 1912 году отдельной партии большевиков, РСДРП без буковки «м», явно желая подчеркнуть раскольническую тактику большевиков. В партийной прессе развернулась острая полемика между большевиками во главе с Лениным, и меньшевиками в лице их лидеров.
Полемические статьи Ленина того времени — просто кладезь идей, обогативших теорию марксизма.
Не вызывает сомнения, что меньшевизм в момент своего возникновения есть следствие непонимания его лидерами учения К. Маркса, его диалектики. А причиной непонимания была позиция вождей II Интернационала, сразу осудивших большевизм. Чуть позже Ленин, конспектируя Гегеля, пришёл к выводу, что через полвека после опубликования «Капитала» никто из марксистов Маркса не понял.
В 1919 году «обветшавшие лохмотья эсдечества» (В.Маяковский) были сброшены, и правящая партия стала именоваться коммунистической.
Но и до этого РСДР(б) уже была партией нового типа — не рыхлым объединением сторонников, обязавшихся время от времени помогать партии материально и идейно, а организацией, скованной железной дисциплиной на основе принципа демократического централизма.
Впрочем, дисциплину в партии Ленину, а затем и Сталину пришлось отстаивать всю жизнь.
В РСДРП(б) вскоре стали образовываться группы и фракции, которые по-своему понимали, что такое дем. Централизм. Они считали допустимым во имя свободы критики коллективно не соглашаться с позицией большинства, если оно, по их мнению, было неверным.
Так после поражения революции 1905-1907 гг. в РСДРП(б) образовалась группа «отзовистов» — сторонников ухода Партии из всех легальных организаций, в т.ч. и из Думы. Ленин заклеймил их ликвидаторами партии наизнанку, постольку такая тактика превратила бы партию в секту, оторванную от рабочего класса и крестьянства.
Пришлось в партии сражаться и другими группами, например, с махистами, к которым примкнули такие яркие партийцы, как А.В.Луначарский, Базаров и др. Ленину пришлось засесть за изучение философских трудов и написать целую книгу против махизма и эмпириокритицизма, камня на камне не оставив от философии субъективного идеализма как такового, надёжно в глазах сознательных рабочих и передовой интеллигенции защитив философию диалектического материализма.
После победы Революции в сложнейшее время, когда само существование Советской власти было под вопросом, в Партии возникали дискуссии, которые были в этих условиях опасной роскошью: о профсоюзах (Троцкий), о Брестском мире (Троцкий и Бухарин), а также подвизались «децисты» и «рабочая оппозиция».
Этой вольнице положил конец Х съезд Партии, категорически запретивший всякую фракционную деятельность.
Некоторым товарищам и сегодня кажется, что дем. централизм не работает, т. к. позволяет расправляться с несогласными. Но если коммунисты, тем более известные и влиятельные в партии, открыто не подчиняется воле большинства, выраженной партийным съездом то, что делать ЦК Партии? Он обязан принимать решительные меры.
Ленин на Втором Конгрессе Коминтерна спокойно признал: «Нам случалось исключать из партии и превосходных коммунистов». К примеру А.В.Луначарского. Интерес представляет совет, данный Лениным лидерам одной европейской только что учрежденной компартии, внутри которой было много несогласных. Ленин посоветовал им образовать две компартии, чтобы практика показала правоту одной из них.
ЦК КПРФ также принимал радикальные меры по нескольким крупным своим отделениям, нарушавшим принцип единства партии. КПРФ рассталась тогда с несколькими влиятельными членами своего ЦК и депутатами-коммунистами.
Ирония истории заключается в том, что ещё при жизни Ленина многие его соратники его не понимали.
22 апреля 1920 года Ленин, отказался от участия в чествовании его на торжественном заседании ЦК в связи с его 50-летием, но, уважая волю большинства, не попытался его отменить. А потом, после завершения торжественных речей сделал пророческое предупреждение об опасности попасть в смешное положение зазнавшейся партии и погубить её. «Никто не погубит нашу партию, если она сама себя не погубит» — сказал он.
И ведь погубила! Не потому ли, что после потрясающих успехов довоенных пятилеток, после Великой Победы и успешной послевоенной пятилетки восстановления и развития преемники Сталина вообразили, что они, избавленные от страха перед Сталиным (и отомстив ему черной неблагодарностью за его жизненный подвиг), без прямого участия рабочего класса успешно поведут страну и мир к «сияющим высотам коммунизма». Но «высоты» оказались «зияющими» (А.Зиновьев). Ирония истории, высший эшелон КПСС предал партию, а 20 млн её членов молча смирились. Ну за исключением примерно миллиона, вошедших в обломки КПСС.
Ирония истории губительно сказалась и на левых социал-демократах Европы. Их лидеры, стремясь сохранять единство партии, не прислушались к Ленину, который в начале ХХ века в полемике с меньшевиками заявил: «Прежде, чем объединиться и для того, чтобы объединиться, надо решительно размежеваться».
И размежевался со всей решительностью.
Компартии в Европе образовались слишком поздно, только в 1918 г. по инициативе Ленина. Карл Либкнехт и Р. Люксембург были убиты по приказу правого социал-демократа Носке, заявившего, что стать «кровавой собакой» — его долг. Почему? Потому, видите ли, что Ленин с большевиками и К. Либкнехт и Роза Люксембург со своей компартией были, по мнению правых горе-марксистов, ставших в 1914г. Социал-шовинистами, антимаркситами, бланкистами и т.п., а рабочий класс Германии, дескать, еще не был готов взять власть!
Если бы левые социалисты и соц-демы Европы размежевались с правыми и центристами не в 1918 г., а вслед за большевиками, в начале 1900-х годов, то рабочий класс Европы успел бы понять кто есть кто во Втором Интернационале. И возможно Первую мировую войну удалось бы не допустить.
Несогласие с Лениным по важнейшим вопросам марксизма и классовой борьбы против капитализма, не изжитое в Европе до сих пор, — это причина трагедии не только марксизма и коммунистического движения, но и всемирная.
В Европе в послевоенное время вожди весьма влиятельных компартий Италии, Франции, Испании и т.д. не сумели понять, что социальная политика элиты финансового капитала, превратившего просто капитал в подчинённый экономический уклад, столь же обманная, как оборонческая Временного правительства в России в 1917 году. И не сумев поэтому разработать тактику классовой борьбы пролетариата в новых условиях, погубили себя: скатились в еврокоммунизм.
Преемники Сталина также не смогли понять, что враг на Западе после войны радикально изменил свой облик. Финансовая элита, развернув широкие социальные программы, подняв из грязи и слегка обновив знамёна демократии и всяких свобод, фин. элита сумела привлечь на свою сторону большинство рабочего класса, сведя классовую борьбу только к тред-сионистской форме. Будучи парламентскими, компартии Европы, погнались за мандатами вместо того, чтобы оставаться классовыми, авангардными. Фин.элита существенно понизила в своих странах уровень эксплуатации и повысила уровень жизни рабочего класса, перенеся центр эксплуатации в бывшие колонии. В результате рабочий класс Европы стал участником грабежа остального мира и слился с буржуазией в стремлении жить хорошо за счёт этого мира. Разве не об этом кричит тот несомненный факт, что вся промышленность Европы работает в качестве тыла бандеровской шайки на Украине.
Поздняя КПСС, решив в СССР многие проблемы экономики и уровня жизни, оказалась в теоретическом тупике, о чём сообщил Ю.В.Андропов. В Европе же, США, Японии — странах золотого миллиарда сумели успешнее, чем в СССР воспользоваться плодами новой НТР и избавились от страха перед рабочим классом. Потеряв теорию социализма как типа развития, вожди КПСС также заразились бациллой еврокоммунизма и пошли за Горбачевым и А.Яковлевым.
Такова ирония истории: ведущих стран Запада и вслед за ними компартия СССР погубили себя и открыли дорогу перед войной фашизму, а после Победы над ним — неофашизму.
Нынешний рабочий класс стран коллективного Запада и России проводит не свою, а буржуазную политику. Что касается компартий, то они в этих странах или пока маргинальные, или недостаточно влиятельны.
Такова ирония истории.
Но наличие КПРФ и СКП-КПСС, компартий, чуждых как всякого левачества, так и правого оппортунизма, исторической память о годах Советской власти, наличие союза с Беларусью и союзнических отношений с КНР, СРВ, КНДР, Кубой, Венесуэлой и т. д. оставляет надежду на новое в ближайшие годы соединения идей В.И.Ленина с рабочим движением.